<!--HTML-->
<style type="text/css">
.plot
{width:600px; height: auto; background: url(http://savepic.ru/13440287.jpg) top no-repeat, url(http://savepic.ru/13444383.jpg) bottom no-repeat, url(http://savepic.ru/13472031.jpg) repeat-y;}

.plot1 {width:600px; height: auto;}

.plot2 {text-align:center; color: #000000; padding: 37px; line-height: 120%;}

.fct1 {width: 600px; height: auto; background-color: #c9c9c9; font-size:12px; font-family:cuprum; color: #ffffff;padding-bottom: -1px;}</style>



<center><div class="plot"><div class="plot1">

</div><br><br><br><div class="plot2"><div style=" text-align: justify;"><span style="font-family: cuprum; font-size: 13px; line-height: 80%;color: #416c50; text-shadow:none;">

Действие игры разворачивается в Чикаго. Темной стороной города, прямо как в тридцатые-сороковые годы XX столетия, правят мафиозные семьи.<br><br>
Мафия — это тайное преступное сообщество. Изначально, мафия возникла для организации самообороны населения на острове Сицилия в Италии. Мафия противостояла правителям, которые много лет подавляли эту страну. И орудием гнета в то время служила полиция. Измученные жители Сицилии уже тогда научились держать язык за зубами и никогда не проявлять своих эмоций, и не забывать, что общество это злейший враг. Люди никогда не искали справедливости у правительства, и поэтому всегда обращались к народной заступнице – мафии.<br><br>
Позже мафия установила свой контроль над преступным бизнесом: контрабандой, наркобизнесом, проституцией и стала взаимодействовать с политическими структурами общества. Итальянцы иногда утверждают, что есть «хорошие» мафиози, которые не убивают, а есть «плохие». В течение многих лет мафиози в своих кругах сформировали свои жизненные принципы и своеобразную мудрость, которая помогали им выжить.<br><br>
В наше время мафия распространила своё влияние и на Чикаго.<br>

</span></div>
<br>
<div style=" text-align: right; "><span style="font-family: Georgia; font-size: 10px; line-height: 80%;text-shadow:none;"><i>Минута терпения - десять лет комфорта.©</i></span></div>
<br>
<div style=" text-align: justify;padding: 5px;">Услышав за спиной тихий скрип двери и подумав, что это служитель Ансельмо, Джон не обернулся. Дэвид Мерси и Питер Грамчи тоже не шелохнулись — все трое почтительно слушали лежащего в кружевной постели старца, который говорил, с трудом преодолевая одышку. Его хрипящий голос звучал все тише и тише, а паузы, заполненные тяжелым дыханием, становились просто невыносимыми. И тут вдруг раздались слова, бесстрастные, как тиканье ходиков:<br>
— Руки вверх и не шевелиться. Чуть что, стреляю без предупреждения.<br>
Затем послышался тяжелый топот, и в комнату ввалились какие-то люди. Чьи-то руки, ища оружие, ловко ощупали карманы пленников.
Джон сразу сообразил, что кто-то из этих двоих решил разыграть комедию и что обыскивают его «гориллы». Только чьи это люди? Кто рискнул силой захватить трон — Дэвид или Питер?<br>
Но, едва повернув голову, он так и застыл вполоборота: в глазах зарябило от полицейских мундиров.<br>
Давно уже Джон Готти приучил себя ничему не удивляться. И за последний десяток лет вряд ли что-либо произвело на него большее впечатление, чем эти полицейские. Он скорее мог ожидать их в полночь у себя в спальне, чем здесь, в тайной резиденции босса боссов, о которой знали одни «капо» — самые надежные члены мафии. Безграничная растерянность Джона даже помешала ему обрадоваться, что это не номер, подстроенный одним из конкурентов, — в таком случае он не успел бы и перекреститься.<br>
Сорокачетырёхлетний Джон Готти возглавлял отделение организации в южных штатах. Сегодня он без энтузиазма ехал сюда, в Чикаго, понимая, что шансов у него почти нет. Еще бы: он моложе двух других и любимчиком дона Ансельмо его никак не назовешь. Хуже того, три года тому назад Джон вызвал яростный гнев дона Ансельмо, пойдя на операцию в Лас-Вегасе, после которой полиция чуть было не раскрыла их каналы по переброске наркотиков из Мексики. Впрочем, успехи у него тоже были: ни одного десятиграммового пакетика героина нельзя было продать или купить на юг от Денвера и Канзаса без его ведома, да еще сеть магазинов самообслуживания, банки в Техасе, нефть… Дэвид, шеф мафии в восточных штатах, и Питер, «капо» западного побережья, ни в чем ему не уступали, да к тому же могли похвастаться большим стажем.<br>
Дон Ансельмо угасал. Старику стукнуло уже 87 лет, и последние одиннадцать из них он правил организацией, заслужив прозвище «Великий босс-победитель». Ему здорово везло, Джон знал об этом по рассказам, которые звучали фантастичнее историй о Фантомасе. Он решил захватить верховную власть и добился ее, орудуя пистолетом, методично убивая тех, кто стоял на его пути. Первые два года его правления мафия переживала кризис — члены ее сводили старые счеты и мстили друг другу. Справившись с хаосом, дон Ансельмо поклялся никогда больше не допускать ничего подобного. И поэтому теперь, когда врачи сказали ему правду, он призвал к себе трех «капо», чтобы одного из них провозгласить королем всей организации — «капо ди тутти капи».<br>
Полиция ворвалась в комнату в тот самый момент, когда дон Ансельмо подавал им крест для присяги. Они должны были поклясться, что подчинятся любому его решению и что не будут пытаться захватить власть силой. Это был чисто символический жест, один из многих, что шеф так полюбил к старости. Жест тем более бесполезный, что за исполнением принятого решения все равно проследила бы секретная карательная группа, что-то вроде внутренней жандармерии, которую шеф создал восемь лет назад и руководителя которой, «капитано», знал только сам дон Ансельмо.<br>
Стоя неподвижно, Джон физически ощущал закипающую в нем ярость и бессильную злобу. Когда им разрешили опустить руки и обернуться, он увидел с десяток вооруженных полицейских и высокого шатена в костюме цвета моренго. Держа руки в карманах пиджака, человек этот внимательно разглядывал их и молчал. Первым не выдержал Дэвид:<br>
— Это грубое насилие! Что означает этот театр? Я пожилой человек, всеми уважаемый гражданин, регулярно плачу налоги, приехал сюда навестить друга, так по какому праву…<br>
— Заткнись.<br>
Мужчина в штатском сказал это тем же спокойным голосом, и только в глазах его заискрилось что-то такое, что заставило Джона сжаться, как от удара плеткой, и замолчать.<br>
Собрав все свое мужество, Джон попытался вмешаться:<br>
— Так нельзя, господин полицейский, вы не имеете права. Видимо, произошла ошибка, и я хотел бы связаться с моим адвокатом.<br>
Услышав это, мужчина в штатском быстро сделал несколько шагов, остановился перед Джоном и, глядя в упор, отчеканил:<br>
— Пока я не могу тебе этого обещать. Но я готов пообещать кое-что иное: если кто-либо из вас посмеет раскрыть рот без разрешения, то получит по физиономии. Ясно?<br>
Джон не отвел взгляда. Ему хорошо знаком был подобный тип титулованных подонков, которых распирает уже от самого обладания властью и от минутного перевеса в игре. Не стоит нервничать, следует просто переждать бурю. Сбоку послышался голос Питера:<br>
— Это скандал, конституция Соединенных Штатов гарантирует…<br>
Шатен повернулся, и его правый кулак резко ударил Питеру в лицо. Солидный шеф нью-йоркской мафии отлетел назад и, перевернув кадку с эвкалиптом, скользнул по кровати дона Ансельмо, окрашивая простыню и одеяло в красный цвет.<br>
Хотя ситуация в целом выглядела далеко не блестяще, Джон в душе усмехнулся. Питер таких зазнаек, как этот полицейский, любил топить в реке, предварительно опустив их ноги в бадью с цементом и дождавшись, когда цемент затвердеет, — это было его любимое занятие, принесшее ему славу и кличку «Бетонщик». А теперь какой-то фараон выбил ему зубы, и Питер сидел на полу, словно обиженный ребенок. Между пальцами, которыми он заслонял лицо, сочилась кровь. Джон почувствовал удовлетворение — это действительно было чудесное зрелище, жаль, что подданные Питера не видели его.<br>
Теперь мужчина в штатском внимательно посмотрел на тяжело дышащего дона Ансельмо.<br>
— Старика проверили? — отрывисто бросил он.<br>
Полицейские отрицательно покачали головами.<br>
— Тогда быстро!<br>
Подскочили двое. Один рванул из-под головы старца подушку, а другой откинул одеяло и выдвинул ящик ночного столика. Оружия они не нашли, так же как не нашли его ранее у Джона, Питера и Дэвида, — все они вынуждены были разоружиться в коридоре, перед тем, как войти к шефу.<br>
Штатский заложил руки за спину и несколько раз прошелся от стены до стены. Потом он остановился посередине комнаты и заговорил:<br>
— Я старший инспектор ФБР, комендант секции по борьбе с мафией в штате Иллинойс. Меня зовут Рамсей Каллаген. Я представился, теперь ваша очередь.<br>
Джон хотел было сказать, что о мафии он знает только по газетам и телевидению, но, вовремя припомнив себе лицо Питера, пробормотал скороговоркой:<br>
— Джон Готти.<br>
— Мало. — Инспектор возвысил голос. — Профессия, происхождение, все!<br>
— Мои документы у вас, — напомнил Джон.<br>
Каллаген посмотрел на него, прищурившись, и Джон поспешно выпалил: <br>
— Джон Готти, родился 11 июля 1971 года в Далассе, профессия: журналист.<br>
— Я спрашивал о происхождении!<br>
— Итальянское.<br>
— Конкретнее — место рождения отца!<br>
— Сицилия.<br>
— Очень хорошо, а вы?<br>
— Питер Грамчи, родился 23 сентября 1957 года в Палермо, пенсионер.<br>
— Дэвид... Дэвид Мерси… род… родился в ноябре… 1951 года в Кальтаниссетта… банкир.<br>
— Смотрите-ка, — Каллаген впервые усмехнулся, — одни сицилийцы. Семейная идиллия, не правда ли?<br>
— Наш друг тяжело болен, он тоже сицилиец, мы приехали его навестить, поэтому мы здесь, — объяснил Джон, — это, кажется, не запрещено?<br>
— Нет. Запрещено организовывать мафию, используя террор и преступление в целях наживы.<br>
— Мы не имеем ничего общего с мафией! — закричали все трое с самым благородным возмущением почти одновременно, так что голоса их слились в единый хор, тональность которого портили только хрипы, слетающие с разбитых губ Питера.<br>
— Неправда! Вы лжете, а это очень некрасиво, — Каллаген погрозил им пальцем, — и я докажу вам, что вы лжете!<br>
«Интересно, как, — подумал Джон, — только за Питера тебе уже придется ответить, дорогуша. Все, что ты здесь делаешь, незаконно, ты не показал нам даже ордера на обыск. Все это кончится перед судом, а потом мы займемся тобой, лучше всего по методу Питера: ножки в цемент. Или нет, можно придумать и кое-что получше, специально для тебя».<br>
Трудно было понять случившееся: в полиции, в каждом штате, у них сидели свои осведомители, и вдруг такая неожиданность! Проклятье, ФБР создает новое отделение, а дон Ансельмо уже слишком стар, чтобы держать руку на пульсе. И им теперь приходится за это расплачиваться. В общем-то, все можно было объяснить, кроме одного: как полиции удалось проникнуть в резиденцию дона Ансельмо без единого выстрела?! Этого он не мог понять.<br><br>
Их избили на рассвете. У Дэвида распух глаз, а Питер, которому сломали палец на левой руке, протяжно стонал. Голод все сильнее давал о себе знать, и Джон теперь чувствовал его так же остро, как и двое остальных.<br>
После полудня в салон вошел инспектор Каллаген. По его усмешке Джон вдруг понял, что произошло нечто, в корне меняющее ситуацию.
— Я догадывался, что вы важные птицы, но что такие важные, мне и в голову не приходило, — сказал Каллаген, потирая руки. — «Гориллы» Ансельмо раскололись. Да еще сразу двое! Итак, я нанес вам визит в момент коронации, один из вас несостоявшийся «капо ди тутти капи». Спешу вам сообщить, что трон свободен: дед отдал концы. Врач уверяет, что в этом виноват я, но это наглая ложь — он сам себя доконал. Ему не хотелось говорить, поэтому он не получал пищи. Вот до чего доводит упрямство!<br>
Каллаген замолчал, вглядываясь в их лица в поисках эффекта от своих слов. Потом он быстро подошел к ряду кресел.<br>
— Я думаю, вы уже достаточно размякли, но проверить это трудно. У нас осталось слишком мало времени, каких-то 36 часов. Господа «капо», условия игры меняются! К вечеру вы должны решиться. Вечером вам дадут бумагу и ручки, и вы напишите все, что знаете о мафии. Это будет своего рода конкурс — победитель выигрывает жизнь. Прежде чем покинуть этот дом, я произведу отбор. Вы все тысячу раз заслуживаете смерти, но один из вас будет нужен живой, как приманка и помощник в дальнейшем ходе следствия. Тот, кто напишет больше всех, правдивее и подробнее всех, останется в живых. Но только один — двоих я застрелю лично. Это все.<br>
Подойдя к двери, он обернулся и добавил все тем же своим спокойным голосом:<br>
— Я не шучу и не запугиваю, до сих пор я выполнял все свои обещания, выполню и это. Если я из вас ничего не выжму, мне нечем будет оправдаться и меня упекут за решетку. У меня нет теперь выбора.<br>
Каллаген осторожно притворил за собой дверь, и в комнате воцарилась напряженная тишина. Первым нарушил ее Питер, умолявший полицейских помочь ему бежать за 100 тысяч долларов, — чек он готов выписать немедленно. Джон и Дэвид добавили от себя столько же. Джон, заметив колебание полицейских, удвоил ставку. Один из них, крупный, веснушчатый блондин, пожал плечами:<br>
— Перестаньте бредить. То, что здесь происходит, дело Каллагена, мы только выполняем приказы, за это нас никто не осудит. Мне не нравится все это, но мое дело слушаться… Если мы возьмем деньги, Каллаген нас прикончит. Он расправится и с вами и с нами, он и под землей нас найдет.<br>
Джон достал чековую книжку. Она была мокрая, со слипшимися листочками.<br>
— Я готов вам выписать чек, если вы скажете, что здесь творится. Действительно ли он собирается нас убить?<br>
— Не знаю. Он никогда не шутит, а кроме того…<br>
— Что кроме того?!<br>
— Несколько лет назад, в две тысячи двенадцатом или в тренадцатам, я точно не помню, вы убили его младшего брата. Парню было двадцать три года, и он впервые участвовал в облаве. Каллаген тогда чуть с ума не сошел.<br>
Джон уже не сомневался, что Каллаген действительно сошел с ума и что они находятся в руках безумца, который месть возвел в ранг веры. Вечером они начали писать. Джон долго размышлял, с чего начать, в то время как Питер и Дэвид старательно заполняли страницу за страницей. Он чувствовал себя безгранично усталым, руки его дрожали, пальцы с трудом удерживали авторучку. К утру он понял, что у него нет шансов. Он моложе их, шефом мафии в южных штатах его назначили всего три года тому назад, да и дон Ансельмо не питал к нему того доверия, что к двум другим «капо». Поэтому он знал меньше, чем они.<br>
Когда на рассвете Каллаген вошел в комнату, Питер и Дэвид были готовы, а Джон сказал:<br>
— Осталась последняя фраза.<br>
— Пожалуйста, — усмехнулся Каллаген.<br>
Джон взял авторучку и на чистом листе бумаги написал несколько слов, которые не отважился бы напечатать самый смелый порнографический журнал в мире.<br>
Инспектор собрал листки и вышел. Джон откинулся в кресле, вздохнул. Ему стало легче, страх прошел, он даже сам не знал почему. Теперь ему только хотелось забыться, заснуть, как можно скорее заснуть. Ровно в полдень Каллаген вошел в салон с револьвером в руке. Лицо его перекосилось от ярости.<br>
— Я проверил ваши байки! Вы снова решили меня обмануть, подонки!!!<br>
Первая пуля досталась Дэвиду. Дэвид свернулся, как кокон, и мягко осел на пол. Питер вскочил, закричал «неее!..» и упал навзничь с простреленной головой. Затем Каллаген подошел к Джону, поднял его за полы пиджака и толкнул к лестнице, ведущей наверх.<br>
— А тебя за твою писанину я прикончу там, и так легко, как эти, ты не отделаешься!<br>
Джон с трудом поднимался по ступенькам, ноги и все тело его ужасно болели. Инспектор распахнул дверь в спальню босса, и потрясенный Джон Готти увидел перед собой живого и невредимого дона Ансельмо, который сидел со стаканом молока в руке. Каллаген подошел к кровати, почтительно поцеловал руку старца.<br>
— Все? — прохрипел дон Ансельмо.<br>
— Да, падре, все.<br>
— Спасибо тебе, Тони, ты молодец.<br>
Дон Ансельмо снял трубку и набрал номер. Джон догадался, что босс звонит шефу тайной карательной группы, которая должна была проследить за исполнением его решения о наследнике. Старик говорил тихо, часто останавливаясь:<br>
— …Это ты, Луиджи?.. Это Ансельмо. Слушай меня внимательно… Питер и Дэвид предатели, их нет… с этой минуты будете слушать Джона, с этой минуты он «капо ди тутти капи»… Ты понял меня?.. Живи с миром…<br>
Спустя час Джон вызвал на виллу своих телохранителей.<br>
— Я уезжаю, — сказал он Тони, — увидимся в Чикаго.<br>
— Надеюсь, вы не сердитесь на меня, мистер Донаван, — усмехнулся Тони. — Я вынужден был устроить этот маскарад, так пожелал наш падре.<br>
— Я понимаю, не волнуйся, отдохни. Кстати, где мой пистолет?<br>
— Пожалуйста, — Тони сунул руку в карман, — не разряжен.<br>
Готти не спеша взял оружие, молниеносно взвел его и всадил две пули в живот человеку, который мучил его семьдесят часов и которого он возненавидел, как никого на свете. В ту же секунду трое его «горилл», выхватив из-под плащей автоматы, уложили всю охрану дона Ансельмо и мафиози в полицейских мундирах.<br>
Потом Джон Готти поднялся по лестнице, отворил дверь спальни и с удовольствием разрядил пистолет до конца.<br></div>


</div></div></center>